Как замечал сам Гёте, настоящее искусство не познаваемо до конца. Этим я объясняю, почему сейчас у меня нет слов, чтобы кратко сказать о Фаусте, даже попытка его объять — станет статьёй. Но отмечу лишь, что нет для меня в этом шедевре ничего важнее, чем отличия Фауста от Мефистофеля, главное их которых, конечно... я не смею сейчас выделять: жажда безусловного и вечного, жажда дела, гуманизм, неугасаемая жадность к миру во имя других и любви к самому этому миру. Нет, это произведение не поддаётся понимаю за раз, а позже я скажу — и за два раза...